Майорова пишет

Вот этими рукописными объявлениями у нас весь квартал заклеен. И около школы налепил, и у церкви, и даже возле помойки...



И ещё из старенького душевное объявление:



С тех пор не ем колбасы. Аппетита нету.

Выглянула из окна поутру и подумала, что брежу. Как граф Варфоломей Васильевич Толстой в книжке Пыляева:

Встав с постели гораздо за полдень, подходит он к окну (жил он на Большой Морской), смотрит и вдруг странным голосом зовёт к себе камердинера, велит смотреть на улицу и сказать, что он видит на ней.
- Граф Милорадович изволит разъезжать на двенадцативесельном катере, - отвечает слуга.
- Как на катере?
- Так-с, ваше сиятельство: в городе случилось страшное наводнение.
Тут Толстой перекрестился и сказал:
- Ну слава Богу, что так, а то я думал, что на меня дурь нашла.

Правда, в моём случае Милорадович разгуливал бы в снегоступах. Но рассудок мой подвергался риску и снова. Ещё немного погодя высовываюсь полюбоваться на новоявленные сугробы, а вижу - две громадные свастики. И не поленился какой-то поганец вытоптать по свежему снежку. Ноги огромные, мужские, след глубокий - видно, что не подросток из озорства, а взрослый мужчина топтался. Отвратительно.

.Короче говоря, не прошло и десяти минут, как всему дому предстала сюрреалистическая картина. По полю бродила, утопая в сугробах, психологиня с ребёнком в слинге  и перетаптывала свастики в восьмилепестковые цветочки, приговаривая под нос: "Гитлер капут, Гитлер капут".

На этого крупного кота я обратила внимание давно. Толстый, медвежеватый белый зверь с красивыми рыжими пятнами бродил вокруг городского дома, глубокомысленно поглядывая на скачущих воробьёв. Домашние кошки на самовыгуле, тем более в городе - моя вечная душевная боль. Но я не могу повлиять на ситуацию и посему молчу.

Однако время шло, становилось всё темнее и холоднее, а белый великан с улицы не исчезал. Жители подъезда давали разноречивую информацию, но постепенно выяснилось, что котище - общий, то есть ничей, кормят его сообща чем Бог послал, а зовут кто Барсиком, а кто Мурзиком. Насчёт пищи не буду кривить душой, она обильная и разнообразная: и корм такой, и корм сякой, и мяско, и курочка, и даже сметанка. Но кот лишён даже элементарной медицинской помощи, имеет блох, как-то подозрительно трясёт головой. Его белая шуба всё больше сереет, загрязняется. Добавим к этому бездомных собак, в изобилии шастающих по окрестностям, автомобили, от которых в один прекрасный момент можно не увернуться... Так что я решила кота отловить, подлечить и пристроить.

Были проведены подготовительные работы - Proplan Adult с курицей. Кот заботу оценил, подходит потереться, мурлычет, но на руки, к сожалению, не идёт. Впрочем, если бы он и шёл, это мало помогло бы. По предварительным оценкам, вес этого малютки превышает семь килограммов. Так что я обратилась к отловщице, и в назначенный час мы вдвоём, вооружённые кошколовкой, пришли к подвальному оконцу.

Поначалу всё шло спокойно. Отловщица положила приманку, установила ловушку и провела заманчивую дорожку из кусочков корма. Но котище медлил. Я взяла банку с остатками корма и пошла обходить дом, с тем чтобы приманить кота, если он бродит со стороны улицы.  Дальнейшее - со слов отловщицы.

Она стояла и следила за кошколовкой издали, как вдруг к ней подбежала дама пенсионного возраста и агрессивно поинтересовалась: "А что-й-то вы здесь делаете?" "Да вот, кота ловим," - ответила отловщица и была огорошена таким потоком сознания, что даже затруднилась потом пересказать. И что "котик" не адаптируется к квартире и сбежит, и что он "уже привык на улице", и что мы "не те, за кого себя выдаём". Под эти речи из парадного выскочил мужчина средних лет, схватил кошколовку - ценный инвентарь, пять тысяч стоит, между прочим, - и с силой швырнул её об дорогу. Затем он и ещё какой-то пенсионер взяли отловщицу под локти, сунули ей в руки кошколовку и силком отели от подъезда, где я и нашла её.

К счастью, механизм кошколовки остался цел, повреждены только крепления. Отловщица совершенно справедливо возмущалась и всё спрашивала у меня, почему я её не предупредила, что здесь живут такие чудаки на букву М. Я попросила у неё прощения, заплатила за работу и теперь пытаюсь осмыслить, как быть дальше.

Мне трудно уяснить себе ход мышления уважаемых жителей подъезда. По русской пословице, сам не ам и другим не дам? Пожалели ненаглядного котика, оставили в десятиградусный мороз к крыльцу примерзать? Если такие жалостливые - почему бы не разместить животное хотя бы в тёплом подъезде, а не в антисанитарном сыром подвале, откуда попахивает плесенью?

Сегодняшний день навсегда останется для меня днём великого удивления.

Гуляя поздно вечером, чего не насмотришься! Но мы уже привыкли выходить в десять-в одиннадцать и изменять сей привычке не собираемся. Вернее, я не собиралась. До сегодняшнего вечера.

Уже возращались, иду мимо, извините, помойки, а там три молодых парня устроили самый натуральный тир. Расставили по стенке вокруг контейнера какие-то банки-склянки и преспокойно постреливают из пневматики. Из такого пистолетика на баллонах с углекислотой, если мне не изменяет зрение.  Все трое, заметьте, пьяненькие. Смеются, галдят.

Я из семьи оенных, для меня любое оружие, хоть развлекательная пневматика, - это источник повышенной опасности. Ну неужели так с деньгами худо, что на тир не хватает? Да что тир, сходите на пустырь, в парк за Пискарёвским кладбищем, и там тренируйте меткий глаз сколько влезет. Нет, надо обязательно на мусорке и в нетрезвом виде. Как воспитывать? Куды бечь?

Тизий район, тихий район... Вчера до трёх утра слушали "Сектор Газа" на полную громкость. Нет, я ценю творчество Юры Хоя, но два часа подряд "Оп-па, оп-па, зелёная ограда" - это немного чересчур. От автомобилей проходу нет. Паркуются так, что ни пройти, ни прехать. Я со слингом застреваю. Теперь ещё и стрелки-самоучки.

* * *

Молодая мама, один сын в сидячей коляске, другой бежит рядом, с аппетитом вкушая чупа-чупс. Склонилась над коляской, надевает младшему собственные перчатки взамен мокрых.
-Ты всё время в лужи падаешь, и руками, и ногами, и коленями, и всем! Уф! Вот, порядок.
"Порядок" сомнительный. Малыш раскинул ручки, и перчатки торчат по бокам коляски, как вёсла из уключин. Ветер шевелит пустые пальцы. Старший не выдержал, прыснул со смеху. Мама переключается на него:
- А ты-то, ты-то! Ты зачем в "Пятёрочку" побежал?
- Я чупа-чупс хотел купить...-
- А о нём ты подумал? - Мама драматическим жестом указывает в коляску. - Он ведь теперь тоже захочет, а ему нельзя.
Действительно, малыш пожирает глазами чупа-чупс.
- Нельзя, нельзя! Это кака!
Старший с блаженным видом облизывает чупа-чупс. Малыш в когнитивном диссонансе: кака или не кака? Пустые пальцы перчаток полощутся на ветру.

* * *

Мама ещё моложе ждёт около детсада, стоит с пустой сидячей коляской. Неподвижная, глаза в одну точку. Вокруг катается на велосипеде старшая дочь.
- Мама! Ты меня не спросила, как у меня в саду!
Мама, не оборачиваясь, тусклым голосом:
- Забыла.

Идут трое. Старший мужчина угрюмо молчит, младший, весь в прыщах, краснолицый, очень молодой, сыплет матом:
- Я, б--, чурке, конечно, надо въ--, х-- ему кулаком, б--, в е--, чтоб отлетел, б--, на х--, с--, чурка...
Женщина, тоже очень молодая, кивает и смеётся, но слушать ей скучно. Отвлекается на Эмишу, улыбающуюся прохожим из слинга. Шутливо толкает в бок мужчину:
- Ой, какая... Ой, улыбается как... А слышь, я через девять месяцев буду так ходить!
Мужчина, нимало не задумавшись:
- Нет! Это я буду так ходить! Буду ходить и носить так малУю! Это будет моя малАя! Или малОй? Мне лучше малОго...
И опять, не сбившись с мысли:
- Чурке, б--, так прилетело, б--, как шайба в ворота, в е--, кулаком, б--, ё--- мать...

Я, рассказывает, когда в Питер приехала, всегда поражалась этим конструкциям: "мне удалось", "у меня не получилось". У нас, в Тамбове толстопятом, толстоногом говорили, начиная с я: не "мне кажется", а "я думаю". Не "мне нужно", а "я требую". Не "у меня получится", а "я смогу". Не "верится", а "верю". Не "хочется", а "хочу". Твёрдо на ногах стояли. А тут всё какая-то текучесть, вечно изменяющийся поток бытия.

Я поддакиваю: угу, мол, угу.  Вспомнила, как в студенчестве пыталась найти английский эквивалент сакраментальному "ему неймётся". Да что там неймётся, вот, помню, кто-то говорил:
- Мне не успевается...
Свекровь задохнулась от восторга. В этом весь, говорит, Ленинград. Не успевается.

- На улице-то как, а? Лучше, чем дома. Дома духота, и не открыть ничего. Невестка у меня беременная, всё сквозняков боится, простудиться боится. А у меня климакс. Ха-ха-ха! Мне душно, мне жарко постоянно.
- Так вы бы вентилятор?
- Вентилятор у меня есть! Невестку раздражает, видите ли, гудит. У неё беременность прямо необыкновенная... хотя и вторая. И она сама прямо вся необыкновенная... Принцесса на горошине. Королева.
- Ну вот, значит у вас будет необыкновенный внук.
- Но если он родится, это же ужас, кошмар!!
- ???
- Он же будет - Змея в Скорпионе! Невестка тоже Змея в Скорпионе, я тоже Змея в Скорпионе... о-ой, ужас... Но я такая Змея... хорошая. Я никого не душу. Точно. Я никого! никогда! не душила! Себя зато душу. Себя зато ем хорошо... Одна надежда - не доносит. Она сама восьмимесячная, мама её, говорит, восьмимесячная. Что за ерунда, я ей говорю, на восьмом месяце дети не рождаются. А если рождаются, то умирают. И вообще непонятно у неё со сроком. Непонятно как-то. Всё говорит, я вам на юбилей рожу, в подарок. Ничего себе подарок, дельное бы что-то... королева.

У нас "Пятёрочка" рукой подать, забегаю туда за молоком чуть не каждый день. Кассирши узнают Эмишеньку, умиляются, цокают языком, интересуются, удобно ли ей в слинге. Но сегодня за кассой сидела совершенно непробиваемая дама. Дитя ей и улыбается беззубым ротиком, и подмигивает, и ручки тянет. Дама терпела-терпела, да и бухнула:
- Как же хорошо, пока они маленькие!
И вторая кассирша, узбечка, отзывается певуче:
- Да, да!.. У нас говорят: маленькие детки - розы, большие - шипы.

... и ручка канистры ка-ак оборвётся! Ну, что делать? Потащила. Семь кило Эмиша, пять кило канистра. Пыхчу, но волоку. Навстречу дяденька, вроде трезвый, но подозрительно весёлый для буднего-то дня. Указывает широким жестом на Эмилию в слинге и спрашивает грозно:
- Это что же получается? Это ОН всё тащит?!
Я попыталась сохранить достоинство:
- Конечно, ОН. И канистру, и меня.