Майорова пишет

В последнее время я частенько встречаю суждения, что настоящая жизнь кошки и тем более крупного кота - это жизнь на приволье постоянного самовыгула, среди опасностей, поддерживающих тонус и боевитость. В четырёх стенах, дескать, коты изнеживаются, морально разлагаются, подобно войскам Ганнибала в Капуе. Не дай своему любимцу превратиться в ожиревшую диванную игрушку, выпускай его на двор! Пусть дерётся с другими котами, куёт котят и вообще "живёт полной жизнью".

Феникс, прежде чем попасть ко мне в дом, хлебнул этой "полной жизни" явно немного. Не год и не два. Притом у нас посёлок, хоть и городского типа, а не мегаполис: и автомобилей меньше, и обстановка тише. Но поведение кота я бы охарактеризовала двумя словами - вьетнамский синдром.

Да не покажется кощунственным такое сопоставление человеческого страдания и мук бессловесного зверя! Факт остаётся фактом: у кота - большого, здорового и молодого кота - налицо была вся симптоматика ПТСР. Он плохо спал, часто просыпался от малейшего шума. Его мучили кошмары: во сне постоянно куда-то бежал, на кого-то затравленно рычал, вздыбив холку, и снова бежал, просыпался, оглядывался и опять засыпал, чтобы через пять минут проснуться с криком. При этом, бодрствуя, Феникс, был неловок, как ни странно это говорить о коте. Словно бы не рассчитывал свои движения. То прыгнет мимо, то чересчур развалится на башне из подушек и мягко съедет на пол. По крайней мере один раз упал в унитаз. При его-то габаритах - пытался лезть на занавеску, чем выше лез, тем драматичнее обрывался, но лез. Пока не ухал на пол вместе и с занавеской, и с карнизом.

Что там дальше? Трудности в повседневной деятельности, например, в уходе за собой? Фенюшка первые месяцы даже не вылизывал шёрстку. Однажды мама сказала ему:
- Феникс, ты такой хороший, красивый котик. Почему ты не вылизываешься?
Кот вздрогнул всем телом, словно бы услыхав знакомое слово, высунул розовый язык и нервно начал приводить себя в порядок.

И ещё. Мурлыкать Феникс начал только год спустя, когда окончательно прижился. Мяукать мяукал, шипеть шипел, даже рычал. Но не мурлыкал никогда. В тот вечер, когда впервые запел свою песенку, сбежались все домашние:
- Что это? Откуда эти звуки? Кто урчит?
- Это у меня Фенюшенька урчит! - с гордостью отвечала я.

В целом Феникс производил впечатление крайне издёрганного существа. Единственным лекарством от мучительной тревоги была еда. Стоило шевельнуться по направлению к кухне, под ноги бросался пушистый шар с криком:
- Курр-мяу, курр-мяу! - что очевидно означало:
- Корми, корми!
Ну, мы и кормили. У него даже вторая кличка оформилась: князь Мискин.

Случались и рецидивы. Однажды я заметила, что мама как-то очень трогательно, заботливо гладит Феникса.
- Он у нас сегодня испугался, - ответила она на мой вопрос, - Я уронила крышку от кастрюли, а он бедненький как раз дремал на кухне. Испугался так, что даже описался. Стоит в луже, мой страдалец, смотрит на меня и чуть не плачет. Натерпелся, золотой котик...

В общем, "настоящая жизнь" домашней кошки - она, похоже, дома.

Мне могу понять, что такое: то ли дома похолодало, то ли кошка у меня нахальная, то ли кот у меня альтруист... Но в логове - двое.




Коха минут десять мурзилась, умильно жмурилась и заглядывала в священную корзину Феникса, выстланную моим детским пикейным одеялышком. Только потом решила запрыгнуть. Феникс её выгнал. Но не прошло и четверти часа, как наша втируша уже сидела возле логова и пела своё мур-мур-мур. Фенюха смилостивился и подвинул тяжёлый сибирский хвост.

Всё равно ни о чём другом не в состоянии ни думать, ни писать, так что пусть будет отчёт о стерилизации. Да-да, в той самой клинике на Руставели. Хирург там действительно хороший, ни убавить, ни прибавить, и кроме того, перед нами всячески расшаркались и предложили понаблюдать кошку после операции. Отнесли мы её около десяти утра, до девяти вечера Кася приходила в себя в условиях стационара. Лексеич волновался страшно, аж руки дрожали.

- Коха, коха, моя ты коха, как же тебя жалко, - говорил он. Почему-то называет её не кошка, а коха.

Конечно, принёс её - прослезиться. Отдавали цветущую отъевшуюся зверюшку, а обратно получили мученицу, враз отощавшую до бесплотности. Из попонки, голубой с сердечками, выглядывают худые трясущиеся лапки и хвост. Лежит полукольцом. Сидит в неловкой позе, оберегает пузико. Ест мало. Исправно шипит и рычит на проходящего мимо Фенюху - на того самого Фенюху, который, пока кошка спала, сидел рядом с нею и неотрывно смотрел топазовым взглядом, готовый в любой момент побежать и меня позвать. Сейчас вот орёт диким голосом под дверью, чтобы гулять отпустили. Страдащая наша.

При этом порывается прыгать. Как вот удержать от прыганья? Лапы ещё сломает...

Когда я училась на курсах повыщения квалификации в МАПO, один профессор сказал:
- Считается, что стыд и вина как эмоции присущи только человеку, но у высших животных тоже ведь что-то подобное проявляется. Я, например, экспериментальным путём выявил у своего кота наличие стыда. И даже зачатков совести.

Гладим вместе Феникса. Я спрашиваю Эмилию:

- А где у кота носик?
- Вот, - показывает на душераздирающе умилительное розовое зеркальце носа с тёмной окантовочкой.
- А где у кота ушки?
- Вот уфки!
- А где у кота усики?
- Вот!

Мы можем так до бесконечности инвентаризировать кота. Фенюха неисчерпаем. Если его усадить в полупрозрачную пластмассовую коробку из-под обуви и держать на весу, то можно инвентаризировать и вид снизу. Я возьми да и спроси:
- А где у кота совесть?

Устами младенца ведь истина глаголет. Дума, вот узнаю, наконец-таки. Мила показывает на хвост:
- Вот она!

Наверняка среагировала на звукосочетание СТ, которое в слове хвостик и в слове совесть одинаково. Но постановили теперь считать, что совесть у данного конкретного кота в хвосте. Как справляются бобтейлы, манксы и прочие разные кимрики - установим экспериментально, а вот у Фенюхи совесть в хвосте. К чему я это веду? Вчера налила себе супу и отошла на секунду к телефону. Возвращаюсь: на стуле стоит ненаглядный котик, лапы положил по обе стороны тарелки и лакает мой суп. Посоленный, а значит, смертельно опасный!

И только длинная пушистая совесть блаженно подрагивает.

Когда носили Пасика к ветеринару, он всю дорогу устрашающе рычал, свистал и шипел не хуже убегающего чайника. Осмотрели с охами-вздохами и еле обратно в переноску упихали: сопротивлялся отчаянно. И вот несу я этот львиный ров на двух тесёмочках, из-за сетки раздаётся "гх-гх", "ш-ш-ш-ш" и "аргх" на все лады, что-то подозрительно капает, а навстречу мне
- молодая хрупкая девушка
- несёт на ручках, как младенчика
- по улице
- огроменного синего вислоухого кота-а-а.
Или кошечка такая круглолицая. С золотистыми глазами.

И спрашивает у меня девушка:
- Вы не скажете, где здесь ветклиника?
Кот:
- Пщ-щ-щ-щ! - что означает в переводе:
- Да не ходите вы туда, обманут, обидят, градусник засунут - догадываетесь, куда?
Я, перекрикивая:
- Вот там-то, там-то, свернуть туда-то.
Вислоушка безмолвно переводит взгляд с меня на котовозку, с котовозки на меня. Такое ощущение, что этот царственный породный зверь хотел поинтересоваться телепатически, с какой целью таскаю я этого неблаговоспитанного дикаря. Но счёл невежливым столь прямо осведомляться о резонах, меня побудивших.

Пасику высшие соображения были чужды как класс, и я пошла домой завидовать. Но это присказка, сказка будет впереди. Поскольку старую переноску Пасичек непоправимо опрудил, я купила собственному котку, Фениксу, новую уютную котовозку. Фенюха сразу же устроился в ней спать и, наказанье Господне, спросонок зацепился когтем. Я вбежала на дикий мяв и шипение. Феникс разрывал пасть переноске. Он лупцевал её задними лапами. Он её грыз. Он непотребно на неё... чуть не написала "лаялся", но, конечно же, мяукался. Переноска не оставалась в долгу, и по комнате летели клочья шерсти.

Отцепиться-то бедолага отцепился, но переноску теперь не любит.

Сегодня я стала свидетельницей проявлений логического мышления.

Дочь ползёт за мной в прихожую и - дай-дай-дай! - тянет ручки к сухому корму, которым мы потчуем бездомных кошек из дома напротив. Господи, думаю, что она собирается с ним делать? Играть? Вкушать? Просто высыпать в художественном беспорядке, как только что сделала с ватными палочками, конструктором и овсяной крупой в количестве полукилограмма? Поставила пакет с кормом на пол.

Мила с горящими глазками хватает корм, тянет его к коту, мирно спящему на диване, запускает обе ручонки в пакет, достаёт пригоршню сухариков... и, подползя на коленках, благоговейно возлагает райское кушанье перед котовьей мордой. Фенюху дважды просить не приходится: схрустел. Мила радостно смеётся и опять подносит сухарики, и опять...

А теперь - внимание! Логика. Никогда раньше мы не кормили Феникса сухим кормом. Значит, Эмилия не только понимает, что все коты - коты, и Фенюха в том числе, но и в состоянии осознать, что если пища подходит одним котам, то она подходит и другим. Даже такой избалованной и умной зверюге, как Фенюша.