Майорова пишет

Я на неделе - помните? - брюзжала, что всё загажено. Специально таскаю с собой юбилейную монету, чтобы, увидев хозяина или хозяйку, которые за своими питомцами прибирают, сделать подарок. Прямо подойду и спрошу:
- Разрешите вам подарить юбилейную монету за то, что вы убираете за собакой.

Пока приз не достался никому.

Но сегодня я обалдела по-настоящему. Гуляла с дочерью, и вдруг мимо площадки летят какие-то клубки вроде перекати-поля, только белые с сероватым. Летят, аж подскакивают. Что за притча? Оказывается... нет, нарочно не придумаешь. У меня глаза вылезли из орбит. Неподалёку под деревьями стоит мохнатая собака, белая с сероватым, я рядом с ней стоит хозяйка и эту собаку вычёсывает. Вычёсывает специальной чесалкой, а потом пускает очёски по ветру. Кусты в шерсти. Деревья в шерсти. Дорожка в шерсти. Площадка в шерсти.

Мы, естественно, ноги в руки и с площадки умчались. Но когда возвращались обратно, шерсть ещё лежала большими кучами и летала клоками. Мы-то с Эмишей ещё ничего, а за мной женщина шла из магазина, с сумками, так вся исчихалась, несмотря на свежий воздух и достаточно уверенный ветерок.

Зато у умной хозяйки теперь дома будет опрятно.

Я не против собак в городе, но... но есть же какие-то границы, какие-то рамки приличия, честное слово.

Вспомнилось сегодня, не ведаю уж, по какой ассоциации. Училась я курсе на втором, и вот осенью пошла с утра по Каменноостровскому - прогуляться перед лекциями. Гляжу, всё перегорожено, милиции видимо-невидимо, оцепление. Сунулась перейти на другую сторону: не пускают. Подождите, мол, сейчас провезут.
- Кого провезут?
И тут милиционер, дядя такой за сорок, голубоглазый, кроткий, ну прямо соль земли, оборачивается ко мне и выдаёт:
- Кретина везут.

То, что у меня в голове промелькнуло, в книжках оформляется как
- ???
Но я благоразумно воздержалась от дальнейших выяснений. На пару припоздала, конечно.

Вечером читаю в газете: "Северную столицу посетил с кратковременным визитом премьер-министр Канады Жан Кретьен".

Помню, однажды ездила в лес, в Заходское, и познакомилась там с симпатичной семейной парой, которая тоже предпочитает в выходные птичек послушать и ёжиков погонять. Дело к вечеру, костерок потрескивает, бельчонок вафельку краденую точит... Благодать. Беседа течёт своим чередом. Не вспомню, к чему я обронила, что родилась в городе Магдагачи Тыгдинского района. Почему-то на эти Магдагачи такая всегда реакция, как будто объявляю, что появилась на свет в параллельном мире. В общем прихвастнула я своим экзотическим местом рождения, и парень прямо взвился:

- Я так и знал!! Я так и понял, что ты откуда-то не отсюда!
- ?
- Ты необычно говоришь. Будто бы с акцентом.

Да, я говорю с акцентом. И даже знаю, как называется этот акцент. Петербургская произносительная норма он называется. От бабушки. Реликт, изводите видеть. Мастодонт, что переводится на русский как титькозуб. Отсюда и сюда произношу как атсуда и суда, семь и восемь как сем и восем, а сессия как сэссия. Ещё у меня пресмешно получается звук Щ. Наподобие шшч, то есть не щука, а шшчука. Как будто ругаюсь, забыв надеть вставные зубы. Помошник, помошница вместо помощник, помощница - тоже характерно питерское и тоже в моей речи присутствует. И уж непременно не булошная, скушно, конешно и што, а булочная, скучно, конечно и даже что. Произношением скучно, впрочем, не удивишь. Когда читали наизусть "Письмо Татьяны к Онегину", было в классе забавно: все произносили

В глуши, в деревне все вам скучно,
А мы... ничем мы не блестим,
Хоть вам и рады простодушно.

И рифма терялась. Я сделала над собой титаническое усилие и произнесла "скушно". Долго чувствовала себя потом, как в домашних тапочках.

А вот конечно и даже что слышится редко.

Единственное, что от петербургской нормы у меня отсутствует, - это ходат-бродат вместо ходят-бродят. Куда закатился шибболет? У бабушки в речи этого уже нет, было ли у прадедушки? Как вы понимаете, известные события ХХ века привели к тому, что петербургская норма воспринимается как иностранный акцент... Но не всегда.

В первом классе у нас было такое упражнение: учимся писать очередную букву - придумываем слова, где она в начале и в конце. На повестке дня буква Щ. Щетина, щека, щекотать, хвощ, плащ, хрящ...
- Невидаль какая ваши хрящи! - взлетает вдруг Паша, у которого папа был художник. - Я знаю слово, которое заканчивается на два Щ!
Все замирают надолго, включая учительницу. Наконец она спрашивает осторожно:
- Паша! А какое это слово?
Паша, раздуваясь от гордости:
- Дощщ!!
Облегчённый хохот. Учительница:
- Паша, это тебя московское произношение сбило. А мы в Ленинграде. Это у них дощщ. И даже дощщик. А у нас, в нашем городе может идти только дождь.

Очередь особенно невыносима для мужчин, привыкших к тому, что их время (кроме времени, уходящего на отдых и удовольствие) оплачивается и оценивается. Дело не в объективном положении вещей, а именно в наследственных навыках. Работающие и служащие женщины унаследовали от своих матерей навык легкотекущего, неоцененного времени. Домашний труд женщины бывал тяжел, но неоценен. Кроме того, мужчина, вернувшись с работы, считает себя вправе отдыхать или развлекаться. Женщина после работы занимается домашними делами, которые у нас так неупорядоченны и хаотичны, что очередь не выпадает из основного тона. Вот почему, хотя в очереди стоят работающие и служащие женщины, -каждый мужчина внутренне считает себя вправе и почти каждый пытается пролезть без очереди. об этом в очереди всегда кричат женщины. мужчины не могут объяснить, откуда у них это чувство внутренней правоты при явной внешней неправомерности поступка. но они знают твердо, что это "бабье дело". Может быть, им смутно кажется, что справедливостью притязаний основана на том, что их в очереди так мало. Мотивировать они не могут - они либо хамят и хулиганят, либо говорят стереотипную фразу: "Cпешу на работу"- - "А мы не спешим на работу (обязательно мы)??" . Мужчина в очереди чувствует себя затесавшимся индивидуумом, женщина - "представителем коллектива". Все теперь спешат на работу", - возмущенно говорит женщина с портфелем. мужчина воровато прячет уже полученный хлеб. Он ничего не может возразить. Но он уверен - может быть, подсознательно, -что хотя эта баба действительно работает столько же часов, сколько и он, но отношение к времени, к ценности и употреблению и распределению времени у них разное и что его отношение дает ему право на получение хлеба без очереди. Продавщица как лицо незаинтересованное (когда она в другом магазине будет стоять в очереди, она также проникнется коллективным чувством и будет вопиять против нахальства мужчин) обычно поощряет претензии мужчин. Ей импонирует хозяйское отношение к жизни как основа несформулированного права на получение продуктов без очереди.
Мужское, хозяйское отношение - это уверенность в том, что вещи должны подчиняться человеку, служить ему и доставлять удовольствие, что лишения, бедствия и неудобства незаконны и оскорбительны. У женщин же в массе не изжито унаследованное рабское отношение к жизни, то есть привычка к бедствиям, ожидание обязательных бедствий, ощущение их естественности.

Л.Я. Гинзбург, "День Оттера"

Та же И.Д. Зеленская вспоминала, как в столовой «закончилась каша»: «Паня-буфетчица крикнула: “Что вы все на нас, ведь война же!” И ей несколько человек ответило: “При чем здесь война”». Самой И.Д. Зеленской в этот день, 1 ноября 1941 года, тоже было несладко: «Пришлось услышать, что меня надо выкинуть, вытащить за волосы, что я не “рабочего классу”, и, наконец, откровенное признание: “пока они нас жмут, но погоди, придет время, и мы их прижмем”. Это говорит представительница “рабочего классу”, молодая “комсомолка”»

С. Яров, "Повседневная жизнь блокадного Ленинграда"

О «психологическом голоде» тогда говорили многие, и было замечено, как резко он меняет привычки людей. Любой рассказ о ставшем неузнаваемым человеке всегда предваряется свидетельством о том, сколь добрым, щедрым, отзывчивым, любящим он являлся прежде. Таким был и отец одной из блокадниц — «смертное время» нанесло ему непоправимый удар. Он начал требовать себе больше хлеба, чем другие, раздражался, если видел, что порции и после дележки оказывались почти равными, высказывал упрек за «неумение жить», за излишнюю щедрость, которую проявляли к гостям вместо того, чтобы экономить и копить продукты. Действия его какие-то судорожные, непредсказуемые, он и хочет быть порядочным, но не способен удержаться. Получив, как врач, от больных в госпитале полбуханки хлеба, он не съел ее, принес домой, разделил на кусочки. «Едва мы с мамочкой успели съесть по ломтику, как папа съел все остальное и еще спросил: “Ну, теперь вы, кажется, сыты”» — не требуя ответа и, может быть, даже боясь его.

С. Яров, "Повседневная жизнь блокадного Ленинграда"

Город мой, город, что с тобою сделали?

Стою у светофора сейчас на проспекте Просвещения, и... и дедушку Кондратия едва не хватил одноименный недуг. Огромными неоново-голубыми буквами:

Родительская медкомиссия.

В голове так и замелькало - ЛОР, окулист, невролог, нарколог, психиатр, - кстати, знаете, чем отличается психиатр от пациента? Психиатр сидит по другую сторону стола! - и толпы женщин и мужчин с бегунками в потных руках. Все эти люди стремятся к родительству, но поскольку без бумажки мы - букашки, только синие штампики докторов приблизят их к заветной цели. А дальше сущие пустяки: имущественный ценз, осмотр жилища, подписание Акта о религиозном единообразии... Одним словом, я гоню. Медкомиссия - водительская. Просто у буквы В нижний ободок не горит.

А как бы было нескучно: родительское удостоверение с подписью и фотографией, родительский стаж, родительские категории («А», «В», «С», «D» и так далее), родительский класс. Аналог ОСАГО И КАСКО ещё придумать.

Проспект Просвещения вообще на душевные вывески богат. Недаром просвещение и просветление по-английски одинаково - enlightenment. Помню, иду как-то и вижу: громадная вывеска, золотом по красному

СЕ КС.

Даже на другую сторону улицы перешла, чтобы посмотреть, чем же это торгуют. Оказалось:

кСЕроКС

А ещё на тамошнем рынке был ларёк с курицей-гриль "Жанна д'Арк". Но за такой юморок вообще-то на дуэль вызывать полагается.

Или ненаписанная комедия Островского (Николая) "Людей выручишь - себя выучишь".

Соседний дом выходит фасадом на проспект Науки, и вдоль всего этого фасада над первым этажом тянется декоративный козырёк. На нём размещаются вывески, реклама, а предприимчивые жители выставляют на него сушилки с бельём. И вот представьте ситуацию. В магазине разговорилась я с пожилой женщиной, а она мне к слову рассказала, что по козырьку скитается бесхозный кот. Не может быть, - сказала я и вышла из магазина. На краю архитектурного излишества сидел потрясающий таец, табби-пойнт, и смотрел на меня иконописными скорбными глазами.
- Этот?! - воскликнула я.
- Он самый, - кротко зашамкала старушка, выходя следом за мною, - уже пару недель бегает.
- Да он у кого-то убегает. Не может быть, такой принц, и без хозяев.
- Он, деточка, и под дождём ведь сидит...
- А чем питается?
- Люди добрые кормят.

У меня отвисла челюсть. "Люди добрые"! Под окнами днюет и ночует животное, и ни у кого не хватает совести его забрать. Ведь не с неба он упал, согласитесь, а у кого-то с балкона. Ну, и где же этот кто-то, и куда он мог залезть?

Пошла я в правление: примите меры. Я и стремянку вам достану, и ловца с котоловкой, только разрешите выход на кровлю. Первый раз общалась с очень приветливой и милой женщиной, заместительницей главы правления, она уверяла, что в течение недели вопрос решится. Звоню через неделю и попадаю на самоё председательницу. Она мне сразу показала, где раки зимуют:
- Я, - говорит, вам выход на крышу разрешить не могу, вы оттуда можете упасть, а отвечать кто будет?
Я экала-мекала, а потом собралась с духом и бухнула:
- А кто будет отвечать, если кот запрыгнет к кому-нибудь из жильцов в форточку и искусает? К тому же он и гадит прямо на козырьке, это же антисанитария. Что скажет СЭС? А мы его разместим со всеми удобствами и вас избавим от проблемы. Заметьте, совершенно бесплатно.
- Ну, - отвечает председательница, - у нас эта проблема, прямо скажем, не первоочередная. Мы тут лифты сдаём-принимаем, ремонт у нас...
В общем, дней десять шли оживлённые бюрократические переговоры. Наконец, возникает информация, что тайчик принадлежит асоциальному элементу со второго этажа, в дальнейшем именуемому "дед". Якобы этот дед выпускает бедное животное гулять и забывает запустить обратно. Я спрашиваю:
- И что же вы намереваетесь делать?
- Как что? Водворим кота на место, оштрафуем деда за фекалии, проведём профилактическую беседу.
- А если кот к деду не имеет никакого отношения?
- Тогда звоним вам, и вы лезете на козырёк.

Неделя прошла - не звонят. Вторая прошла - не звонят. На третью неделю я звоню сама - не отвечают. Ну что, думаю, деду вставили арбуз, и он принял блудного кота своего. Но нет-нет, а на козырёк и взгляну. Не сидит таец.

Короче говоря, сегодня, спустя шесть недель, мне позвонили и дозволили высочайше - что бы вы думали? - лезть на козырёк.
Я говорю:
- Товарищи, октябрь на носу, вы бы ещё под Новый год спохватились.
Председательница мне и отвечает:
- Но вы же обещали! Зима скоро. Котику же холодно...

Они мне объясняют, что котику холодно! Да убей меня Бог капустной кочерыжкой!

Сегодняшний день был полностью посвящён улаживанию юридических формальностей.
- Внимательно читайте документ! Только, главное, внимательно читайте! - суетились господа правоведы.
Я раз внимательно прочла, два внимательно прочла, а на третий раз чуть со стула не упала. Вместо улицы Червонного Казачества появилась улица Червонного Казначейства.

У кого что болит, тот о том и говорит. Ладно, перепечатали, исправили. Дело житейское, бывает, и по пять раз переделывают. Мы уткнулись в другой документ. Там чёрным по белому значилось:

Улица ЧервАнного Казачества.

Тут уже ухохатывались все. При появлении каждой новой бумаженции громким шёпотом приговаривали:
- Проверьте "казачество"!

Кстати, народная юридическая пословица:

Больше бумаги - чище попа.

Нам с дочерью сегодня показали черепашку. А вам когда-нибудь показывали черепах? Эти пергаментные складочки на шейках, эти треугольные хвосты - ах, как изысканно! Но представьте себе ситуацию: мы не шалили, никого не трогали, только насыпали сухого корма местному дворовому коту. Я подозреваю, что никакой он не дворовый, а просто на самовыгуле, уж больно чистенький. Но корм уплетал бодро, за едой не скучал. Но вдруг ко мне подходят две седые улыбающиеся женщины, одна в чёрном пальто до земли, другая - в куртке из плащёвки, но с крупной старинной брошью на груди. И спрашивают, как само собой разумеющееся:
- Разрешите вам показать черепаху?

Тут я с лёгким запозданием понимаю, что у брошки глаза-бусинки и внушительные белокоготные лапы.

Нашу новую приятельницу зовут Фрося, полное имя Ефросинья. Её купили на рынке семь лет назад, и с тех пор она почти не выросла. Так, с десертную тарелку. Цвет скорее зеленоватый, этакой благородной бронзовой патины. На носу знатный клюв - щиток для носа, как заботливо пояснили хозяйки. Питается всё больше одуванчиками. Мила долго заворожённо созерцала Фросю, но потрогать так и не решилась, а я с удовольствием почесала морщинистую шеечку и погладила панцирь.

Несмотря на кличку, хозяйки не знали, какого пола их пресмыкающаяся питомица. Я не преминула пролить на дело свету:
- Будьте любезны, покажите мне панцирь снизу! Посмотрим, Фрося у вас или всё ж таки Ефросин? (Приглядываюсь). Поздравляю, у вас девочка.
Хозяйки:
- А как вы узнали?
Я, с гордыней:
-У самочки панцирь внизу прямой, а у самечика такой - полусводом. Это знатокам задавали вопрос, как отличить черепашку от черепашика.
- И они отличили?
- Да, после долгой дискуссии.

Это город Ленинград, каким я его люблю. Вышла погулять, а через минуту уже определяешь пол едва знакомой черепахи.

На перекрёстке улицы Большой Зелениной и Геслеровского переулка стоял дом, в первом этаже которого располагался кабак. бабушка моя стыдливо называла его столовой, но мы-то знаем: это кабак, кабак, и Блок, частый посетитель сего заведения, его воспел в драме "Незнакомка" именно в качестве уличного кабачка.

Уличный кабачок. Подрагивает бело-матовый свет ацетиленового фонаря в смятом колпачке. На обоях изображены совершенно одинаковые корабли с огромными флагами. Они взрезают носами голубые воды. За дверью, которая часто раскрывается, впуская посетителей, и за большими окнами, украшенными плющом,
идут прохожие в шубах и девушки в платочках - под голубым вечерним снегом. За прилавком, на котором водружена бочка с гномом и надписью "Кружка-бокал", - двое совершенно похожих друг на друга: оба с коками и проборами, в зеленых фартуках; только у хозяина усы вниз, а у брата его, полового, усы вверх. У одного окна, за столиком, сидит пьяный старик - вылитый Верлэн, у другого - безусый бледный человек - вылитый Гауптман...

Что дальше? Падает Мария-звезда, на Геслеровском мосту встречается со своим кротким пилигримом, в образе прекрасной женщины мечется по городу, заходит в чью-то вульгарную гостиную и, медленно пройдя меж пьяными, исчезает. Растворяется в небытии.

Звездочет: Извините, я в вицмундире и запоздал. Прямо из заседания. Пришлось делать доклад. Астрономия...

Поднимает палец кверху.

Хозяин (подходя): Вот и мы только что говорили о гастрономии. Ниночка, не пора ли ужинать?
Хозяйка (встает): Господа, прошу вас!

Все выходят вслед за нею. В потемневшей гостиной остаются некоторое время Незнакомка, Звездочет и Поэт. Поэт и Звездочет стоят в дверях, готовые выйти. Незнакомка медлит в глубине у темной полуоткрытой занавеси окна.


Когда я читаю эти бессмертные строки, то всегда жалею, что Мария проигнорировала тот дом, где кабак, и не поднялась на пятый этаж.

Потому что там, на пятом этаже, жила семья моего прадедушки.

Иду вчера мимо дома, а в соседнем подъезде какая-то женщина средних лет, согнувшись в три погибели, вылезает из лестничного окна на козырёк. Господи, думаю, что стряслось? Пожар, что ли?

Нет, к счастью, не пожар. У женщины в одной руке чайная ложечка, в другой - блюдечко. И с этого блюдечка, этой чайной ложечкой - даже, как показалось, серебряной, - она кормит кашей сидящую на козырьке ворону. Я не шучу. Птица благодарно разевает клюв, тянется к ложке, как послушная девочка. Женщина тянется, вкладывает кашу в разинутый чёрный клюв. А на заднем плане вторая женщина стоит, подгорюнившись, с кастрюлей и приговаривает:
- Кушай, Каркуша, кушай!

С праздниками вас.