"Лёлишна из третьего подъезда"

Посоветовали мне тут детскую книжку: дескать, налетай, Ольга, всё как ты любишь. Тонкий юмор, фантазия и великолепные женские образы. Точнее, девочковые. Не хочу обижать советчицу, но творчество Льва Давыдычева, а именно повесть "Лёлишна из третьего подъезда", меня ввергает в полнейшее недоумение. Попробую объяснить, почему.

В третьем подъезде живёт Лёля по прозвищу Лёлишна. Не просто себе живёт, а с дедом. У деда то, что называется в народе "склероз", он не очень ориентируется в пространстве-времени, всё забывает и даже себя плоховато обслуживает. Так что этим делом вынуждена заниматься внучка. Она и готовит, и ходит на рынок, и делает уборку, вдобавок успевая учиться в школе, притом неплохо. Здесь Давыдычев выступил весьма разумно, объясняя юным читателям-читательницам, как важен домашний труд:

Все до того привыкли считать работы по домашнему хозяйству не стоящими внимания, что и не обращают на них внимания. Но…
НО…
едят!
Причём каждый день,
причём не один раз
и чтоб ВКУСНО было!
Поели, «спасибо» сказали.
А кто посуду мыть будет?
А кто пол мыть будет?
Бельё стирать?
Гладить бельё кто будет?
Лёлишна все делала сама. [...] И если вам часто не хватает времени, то у Лёлишны свободного времени почти не было. Она никому не жаловалась, никто и не замечал, как ей живётся.

В общем, Лёлишна хорошая. Мужественная - такой эпитет к ней автор подобрал. Хоть и девочка, а мужественная. Её антагонистка - вредная девчонка Сусанна Кольчикова. Список её злодеяний впечатляет. Проколола мальчикам мячик, научила одного мальца плеваться и раздавила дитяти в песочнице куличик. Ещё у неё куча уменьшительных суффиксов в речи, автора стоит похвалить за наблюдательность. Действительно, патологически жестокие эпилептоиды часто сюсюкают: кусочек, капелька, чашечка чайку. Ещё любит смотреть, как умирают дети... ой, вру, как плачут старушки. Прямо скажем, на Пол Пота не тянет. Однако ужас поведения Сусанны не в том, что именно она творит, а в том, как. Лицемерно, иудски, беспрестанно притворяясь ангелочком. И первые, кто ей верят, кто всегда на её стороне, - это папа, мама и целых две бабушки. Не что другое, как их потворствующая любовь превратила "ненаглядненькую Сусанночку" в маленькое чудовище. Дело в том, что с раннего детства Сусанна болела, и её разбаловали, а теперь она здорова как бык, но продолжает шантажировать ближайших и дражайших: "Ах, умираю..."

( Смачное описание шантажа )

Вообще редкая ситуация: в детской книге родительская любовь описана не просто сатирически, а фарсово, с грубым комикованием. Экие, действительно, клоуны - любят свою дочь, доверяют ей и веселят её, когда она болеет. Родители одного из героев, которые систематически его наказывают телесно, совсем не такие шуты гороховые. Они показаны как нормальные люди, семейство гаденькой Сусанночки - как отклонение. И призыв выпороть "необыкновенного, любимого, с музыкальными способностями ребёнка" не выглядит пустым звуком. В книге Давыдычева постоянно все друг друга бьют. Колотят, шпыняют, дубасят - даже добрый дрессировщик ручную обезьянку! - плюются с балкона. Прямо реинкарнация недоброй памяти пьесы "Девочка с голубыми волосами, Или Тридцать три подзатыльника".

Добрая Лёлишна советует мальчику, которого бьют, всё вытерпеть.

Плохая девочка требует, чтобы её обслуживали, а хорошая - сама всех обслуживает. Ладно бы себя и деда, - хотя невесёлый это сюжет и несказочный: ребёнок, вынужденный ухаживать за престарелым родственником, - но и местного хулигана, и даже тигра полосатого Лёлишна берёт под опеку, обстирывает, обкармливает, обшивает. И в благодарность ей достаётся небывалый подарок: два билета в цирк. Кстати, штрих немаловажный. В СССР самые дорогие билеты в цирк стоили рубль пятьдесят, поправьте, если ошибаюсь. Семья Лёлишны не в силах себе позволить это удовольствие, хотя девочка бредит цирком, мечтает быть дрессировщицей. Но у деда сердечный приступ, и внучка, несмотря на его уговоры, отказывается от поездки (интересы других важнее собственных!) и передаёт оба билета... Сусанночке. Малолетняя мерзавка злорадно идёт развлекаться, прихватив с собой младшую, самую послушную бабушку, недавно получившую пенсию. Она нагло усаживается, чавкает двумя порциями эскимо, во время клоунады выскакивает на арену и, когда бабушка её уводит, обзывает "гадкой бабкой". За эти ужасные слова бабушка под бурные восторги автора даёт Сусанночке затрещину - даже не так, ЗАТРЕЩИНУ, да такую, что Сусанна втянула голову в плечики. Да ещё закрыла глазки. Да ещё прикрыла головку ручками.

Нет, я не могу. С таким смаком всё это описано, с таким вожделением: как бьют ребёнка, отворачиваются от ребёнка, отрекаются от ребёнка. Дальнейшую сцену за неимением завесы милосердия прячу под кат:

( Дальнейшая сцена )

Сусанна не сдается: бежит бегом, чтобы оболгать бабку перед родителями. Однако тех вызывали в местком ха плохое поведение дочки, и они больше не ведутся на манипуляции. Мало того, одна из бабушек называет её бывшей внучкой: Моя бывшая внучка довела меня до того, что я дала ей ЗАТРЕЩИНУ. В цирке. При всех. Мораль ясна: будешь вести себя плохо - тебя можно станет бить. Никто, даже мама, не подойдёт тебя утешить, когда ты, всеми отвергнутая, зарыдаешь от настоящего горя. Местком и цирковая публика - вот судьи, чей суровый приговор перечеркнёт родительскую любовь навсегда. Гадкую девчонку отправляют на всё лето в лагерь, где из неё должны сделать человека. Лагерь пионерский. Не будем ёрничать. Туда Сусанна собирается как на смерть, а автор перифрастически сообщает: "О том, как жилось ей в пионерском лагере, догадайтесь сами". Догадываемся. Будут бить и издеваться. Сделают человеком.

Лёлишне дрессировщик предлагает стать его ученицей, но она не может бросить деда. Следует такой диалог:
– Ничего я не понимаю, – заговорил Петька. – Чего её все без конца хвалят? Девчонка она, конечно, ничего. Ну, а чего особенного-то?
– Она единственная женщина в семье, – ответил Владик, – и настоящая женщина.
– Особенного ничего, – сказал Виктор, – но ей, а не мне, тебе или ему, предложил Эдуард Иванович стать своей ученицей.
– Я, конечно, понимаю свою отрицательную роль в этой истории, – виновато сказал дедушка. – Но что поделаешь?
– Ничего, – ответила Лёлишна. – Всё равно я буду дрессировщицей. Когда-нибудь.
– Никогда не будешь на меня сердиться? – спросил дедушка.
– Никогда, – ответила Лёлишна, – можешь не беспокоиться.

Это хэппи-энд, чтоб вы поняли.