![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
maiorovaЯ встретил тебя на тусовке.
С тобой был какой-то шкап.
Ты сказала, что он твой системный папа.
Знаем мы этих пап!
("Рождество", "Обломный блюз")
Кто-то из экзистенциалистов порицал психоанализ за буржуазность. Вот, мол, незадача, у индивидуума запрос на социальное преобразование, метания-искания-ниспровержения, а приходит условный доктор Фройд в пенсне и кладёт все эти запросы на прокрустову кушетку. В терапии воспроизводится (и навязывается) та картина мира, от которой юного бунтаря или юную бунтарку сильнее всего и тошнит. Всё то же лоно мещанской семьи, те же Отец и Мать, какие искания? Какие метания? Это у вас просто зависть к пенису.
Подумалось: а это ведь не с одним психоанализом так! Есть индивидуум лет, скажем, шестнадцати. Индивидуум томится в семье. Папа учит жить, раздражённая мама на всех стряпает и всех кормит, братья-сёстры стреляют в долг без отдачи и сплетничают. Приходит индивидуум в систему, воспетую госпожой Щепанской, и что видит? Системный папа учит жить, раздражённая системная мама на всех стряпает и всех кормит, системные братья-сёстры стреляют в долг без отдачи и сплетничают. Разница только в том, что родной папа пьяный, а системный - подымай выше - аж укуренный. Ну, ещё родные братья только в ванной подглядывают, а системные откровенно лапают. Как в игре "найди десять отличий". Драпаем от одних пап и мам к другим, ещё более авторитарным.
Я озадачивалась: они так ценят свободу и так любят поучать! Мемуаристику советских хиппи за известным исключением трудно читать - из-за чего? Да из-за неизменного докторального тона. Мы знаем всё, что нужно, курим коноплю, принимаем калипсол, мы эмоционально освобождённый авангард человечества, а вы - прилепыши. В школе тебе компостируют мозги, что не любишь Чехова, а любишь там, я не знаю, Трумэна Капоте. Дома компостируют мозги: "Ах, тебе не нравится Киркоров? Почему тебе не нравится Киркоров?!" Пришла на тусовку, а там с той же брезгливой миной:
- Как? Тебе нравится этот подражательный пошляк Капоте? Эти постыдные кинг-кримсоны?
И монолог с кафедры на полчаса, какая низость в век Баяна Ширянова интересоваться пошляком Капоте. Спрячь эту книгу! Тебя с ней увидят и засмеют! не позорься, позорно появляться в обществе с неправильной книгой в руках! Ты почему-у-у в чёрном? Ты какая-то неправильная! Ходи в цветном, и точка. А у меня не было другой одежды. Две рубашки, одна на себе, одна в стирке. Обе мамины. Не навыбираешься. Тридцатилетний полузнакомый дядя, услышав краем уха, что я не люблю загорать без купальника, обрушился на меня с обвинительным монологом: "неправильное отношение к своему телу! мещанство! кокетство!" Он рвал и метал, он кричал, как кричала бы моя бабушка, узнав, что я люблю загорать без купальника. Нормально встрять в разговор, нормально отвечать на вопрос, не тебе адресованный, нормально обвинять, нормально стыдить, нормально орать и топать ногами, нормально угрожать. Всё как дома, только декларируются ценности другие. Мир-мир, но мы друг с другом переплевались все, и если Нина забежала в гости к Зине, её уже не пустят в гости к Дине, потому что Зина с Диной в контрах. Уж помирятся эти Дина и Зина, а в гости Нину не позовут, потому что надо быть обязательно в курсе всех ссор. Любовь, подразумевающая, что если тебя насилуют, орать и отбиваться некрасиво. Свобода, но свободными можно быть только определённым образом, чтоб с правильными книгами, в цветном и голая. Притом одновременно. "Иначе ты не в автобусе, чувиха. Либо ты в автобусе, либо не в автобусе" (с) А ну их, ваши автобусы, я пойду читать Бурдьё. Про акты символического насилия как механизм утверждения господства. Бурдьё плевать, кто как загорает.
Это - Бурдьё. Ему правда плевать, он даже не смотрит.
С тобой был какой-то шкап.
Ты сказала, что он твой системный папа.
Знаем мы этих пап!
("Рождество", "Обломный блюз")
Кто-то из экзистенциалистов порицал психоанализ за буржуазность. Вот, мол, незадача, у индивидуума запрос на социальное преобразование, метания-искания-ниспровержения, а приходит условный доктор Фройд в пенсне и кладёт все эти запросы на прокрустову кушетку. В терапии воспроизводится (и навязывается) та картина мира, от которой юного бунтаря или юную бунтарку сильнее всего и тошнит. Всё то же лоно мещанской семьи, те же Отец и Мать, какие искания? Какие метания? Это у вас просто зависть к пенису.
Подумалось: а это ведь не с одним психоанализом так! Есть индивидуум лет, скажем, шестнадцати. Индивидуум томится в семье. Папа учит жить, раздражённая мама на всех стряпает и всех кормит, братья-сёстры стреляют в долг без отдачи и сплетничают. Приходит индивидуум в систему, воспетую госпожой Щепанской, и что видит? Системный папа учит жить, раздражённая системная мама на всех стряпает и всех кормит, системные братья-сёстры стреляют в долг без отдачи и сплетничают. Разница только в том, что родной папа пьяный, а системный - подымай выше - аж укуренный. Ну, ещё родные братья только в ванной подглядывают, а системные откровенно лапают. Как в игре "найди десять отличий". Драпаем от одних пап и мам к другим, ещё более авторитарным.
Я озадачивалась: они так ценят свободу и так любят поучать! Мемуаристику советских хиппи за известным исключением трудно читать - из-за чего? Да из-за неизменного докторального тона. Мы знаем всё, что нужно, курим коноплю, принимаем калипсол, мы эмоционально освобождённый авангард человечества, а вы - прилепыши. В школе тебе компостируют мозги, что не любишь Чехова, а любишь там, я не знаю, Трумэна Капоте. Дома компостируют мозги: "Ах, тебе не нравится Киркоров? Почему тебе не нравится Киркоров?!" Пришла на тусовку, а там с той же брезгливой миной:
- Как? Тебе нравится этот подражательный пошляк Капоте? Эти постыдные кинг-кримсоны?
И монолог с кафедры на полчаса, какая низость в век Баяна Ширянова интересоваться пошляком Капоте. Спрячь эту книгу! Тебя с ней увидят и засмеют! не позорься, позорно появляться в обществе с неправильной книгой в руках! Ты почему-у-у в чёрном? Ты какая-то неправильная! Ходи в цветном, и точка. А у меня не было другой одежды. Две рубашки, одна на себе, одна в стирке. Обе мамины. Не навыбираешься. Тридцатилетний полузнакомый дядя, услышав краем уха, что я не люблю загорать без купальника, обрушился на меня с обвинительным монологом: "неправильное отношение к своему телу! мещанство! кокетство!" Он рвал и метал, он кричал, как кричала бы моя бабушка, узнав, что я люблю загорать без купальника. Нормально встрять в разговор, нормально отвечать на вопрос, не тебе адресованный, нормально обвинять, нормально стыдить, нормально орать и топать ногами, нормально угрожать. Всё как дома, только декларируются ценности другие. Мир-мир, но мы друг с другом переплевались все, и если Нина забежала в гости к Зине, её уже не пустят в гости к Дине, потому что Зина с Диной в контрах. Уж помирятся эти Дина и Зина, а в гости Нину не позовут, потому что надо быть обязательно в курсе всех ссор. Любовь, подразумевающая, что если тебя насилуют, орать и отбиваться некрасиво. Свобода, но свободными можно быть только определённым образом, чтоб с правильными книгами, в цветном и голая. Притом одновременно. "Иначе ты не в автобусе, чувиха. Либо ты в автобусе, либо не в автобусе" (с) А ну их, ваши автобусы, я пойду читать Бурдьё. Про акты символического насилия как механизм утверждения господства. Бурдьё плевать, кто как загорает.
Это - Бурдьё. Ему правда плевать, он даже не смотрит.