Экстра и интро

Многие психологические термины, подхваченные обиходной лексикой, пообтёрлись в ней, обкатались и зажили собственной ненаучной жизнью. Интроверт и экстраверт, например. Вот интроверт: он высок, бледен, чинен, важен. В нём много от Дракулы и кое-что от Принцессы на горошине. Движется медленно, точно страшится себя расплескать. О нём пословица: лучше стоять, чем ходить, лучше сидеть, чем стоять, лучше лежать, чем сидеть... Последнюю сентенцию: "лучше спать, чем просто лежать", - замнём для ясности. Не отвлекайте интроверта от лежанья - в его высокосортном мозгу роятся гениальноватые идеищи, встают и рушатся миры, и вообще. Вам не понять, профанам. Интроверсия как метод оправдания самой разнообразной неучтивости уступает только социопатии, которую после телесериала "Теория Большого взрыва" разве что ленивые у себя не диагностировали, и пресловутой мизантропии, которая с интроверсией, видимо, должна коррелировать. Естественно, если эти загадочные интроверты таращатся на свой внутренний мир, как Будда на пупок, значит, все остальные внутренние миры банально ненавидят. Всё логично.
Итак, интроверт величественным шагом удаляется в башню из слоновой кости, включает Шнитке, запирается изнутри и выкидывает ключ в хрустальный мусоропровод. А ражие румяные экстраверты без единой мысли в голубых невинных глазках скачут вокруг, регоча, и в детской резвости колеблют. Кипучее дурачьё, плебеи. За нас, экстравертов, особенно обидно - почему нами так немодно быть? Почему наши сильные стороны - просоциальность, практичность, взаимодействие - это что-то вроде бабушкиных панталон, и тепло, и уютно, и своеобразная эстетика, но напяливать никто не желает? Почему от экстраверта ждут как самого собой разумеющегося, что он (или она) поставит на стол вазочку с конфетами, а от интровертов требуется только конфеты съесть, причём с такой миной, как будто они сделали величайшее одолжение?

А я расскажу вам, как быть экстравертом. С чужого похмелья никогда не просыпались - без единой капли алкоголя накануне? У моей особы случалось не раз и не два. Я рефлекторно варила еду большими котлами, наверное зная, что ужинать буду одна, но так хоть иллюзия - вот придут гости, и их будет чем покормить. А гости всё не шли. Я специально ездила в электричках, чтобы какая-нибудь сумасшедшая старушка или пьяный старик со мною поговорили, настолько невыносимо казалось целыми вечерами играть в молчанку, в бесконечное "дай покою" и "найди себе друзей". Я их нашла-таки, этих друзей. Приехала, помню, с чьего-то дня рождения на четырёх перекладных, дед домой не пустил. Просто вот так взял и не пустил, иди, говорит, убирайся замуж. Бабушка его долго шёпотом вразумляла. На это нельзя было обращать внимания, нельзя было вообще никак реагировать. В глазах деда стояла боль, боль и притерпелость.

Я люблю гулять по кладбищам, потому что там никому уже не больно. Чтобы не мешать людям горевать, для прогулок выбираю будние дни и такие часы, когда никто здравомыслящий на кладбище не попрётся. И вот однажды я шла, а мне навстречу цепочкой - мыльные пузыри. Здоровенные такие, радужные, как инопланетяне. Даже вздрогнула: откуда?
У самой дороги было надгробие четырёхлетнего малыша. На могиле, среди игрушечных мишек с бантиками и разноцветных грузовичков сидела его мама и, не видя ничего от слёз, пускала мыльные пузыри. Один за другим, один за другим. Вместо свечек и лампадок, в которые, надо понимать, не верила.

Быть экстравертом - это со вздохом отдавать прокажённому последнюю монету. Это всегда "твоя нужда больше моей".