Тепло ли тебе, девица?

Давненько не было повышенной температуры. Я уж и забыла, какой красочной, насыщенной и в то же время тошнотворно раздражающей может быть жизнь в эту минуту. Я каждый цвет и оттенок вижу отдельно, как будто он на меня сейчас выпрыгнет и укусит. Или будет ластиться, если речь идёт о голубых и синих тонах. Синестезии, так те замучили. Трамвай, оказывается, звенит серовато-белым, а кот мяучит розовато-фиолетовым. У него левкоевый мяв, у этого кота, и ультрафиолетовое мурлыканье в мелкую седую искорку.

И подумать только, я в этом состоянии годами жила. По полчаса выстаивала у канавы, потому что бензиновая плёнка отливала именно тем колером, которого в ту минуту душа требовала. Ладно канава, на людей тоже пялилась.
- Девушка, что вы уставились, это невежливо!
А вежливо помадить губы акварелью "краплак красный" из моего набора "Ленинград", подаренного на поступление в третий класс?

Из разряда китайских пыток: казённая зелень школьных стен, особенно змееобразная полосочка более тёмной расцветки, отбивающая границу между этой зеленью и шершавой, першащей в горле белизной извёстки. Хуже были только белые бинты и чуть желтоватое, трупного отлива больничное бельё. Я нутром понимала слова одной из героинь Саган, Прюданс Дельво, что лучшая реклама для стирального порошка - это "после него бельё получается серым".

А звук школьного звонка жёлтый и пахнет хлоркой.