Не суйся!

caballo_marino поднимает очень важную тему - излишнее рвение родителя (или лица, его заменяющего), не опаснее ли оно равнодушия? И я сразу вспомнила книгу Мухиной-Петринской "Встреча с неведомым". Её герой, четырнадцатилетний Коля Черкасов, воспитывается бабушкой, в то время как отец с матерью работают геологами и плавают на всяких там шхунах. Бабушка - театральная суфлёрша, натура вольная и богемная. Мальчик проводит целые дни в театре, а Арктику ненавидит и боится, ведь она разлучила его с родителями.

Через девять лет папа возвращается, и первым делом, кто б усомнился, предъявляет тёще претензии:

Отец безапелляционно заявил, что я неженка, плакса, разболтанный и забалованный мальчишка, к тому же лентяй, и что необходимо принимать самые срочные меры.
— Коля очень хороший мальчик, — сдерживаясь, возразила моя милая бабушка. — Вам не нравится, как я его воспитываю?

— Не нравится, — подтвердил отец.
— Я, конечно, не ждала благодарности, но все же думала…
Тут что-то сказала мама.
— Я весьма вам благодарен за то, что вы нянчили Николая, — прогудел отец, — но его пора начать воспитывать. Было бы странно с вас требовать то, что вы не в состоянии дать. Поэтому мы с Лилей, как родители…
— Мне отрадно слышать, что вы наконец-то вспомнили о своих родительских обязанностях, — промурлыкала бабушка. — Воспитывайте его, как находите нужным, — ребенок ваш.
— Совершенно верно. Отныне воспитание моего сына я беру в свои руки. И попрошу вас заодно перестать забивать ему голову той дребеденью, что вы ему рассказываете.
— Если бы вы не были столь невежественны в литературе и искусстве…
Опять заговорила мама. Как я ни напрягал слух, ничего не услышал.
— Я могу вообще не выходить из своей комнаты! — воскликнула бабушка.
— Это совершенно не требуется! — пробасил отец. (Ещё б это требовалось, в её-то квартире! - Прим. моё)
Опять голос мамы. Даже тогда, маленьким, я понимал, какой у нее красивый тембр голоса.
— Пойми меня, Лиля, правильно… — Отец начинал раздражаться. Он уже ходил по комнате, как дрессированный лев в клетке. — Я хочу иметь сына, которым мог бы гордиться, а не какого-нибудь слизняка, слюнтяя. Я хочу, чтобы мой сын вырос настоящим человеком — мужественным, волевым, настойчивым. Упорным в труде, готовым к борьбе как с природой, так и со всякой дрянью в обществе. Я хочу воспитать в нем смелость в суждениях и поступках, способность мыслить самостоятельно, умение дерзать не на словах, а на деле. Я хочу, чтобы он умел принимать решение и доводить это до конца! — Отец стукнул кулаком — должно быть, по столу.
— Я, я и я! Вы только с собой считаетесь! — выкрикнула побежденная бабушка и ушла со слезами.

( И папахен взял дело в руки )

Пошла идентификация с агрессором. В безвыходной ситуации милое дело. Папа делает заключительный ход - приглашает мальчика в двухгодичную экспедицию на Север (социальная изоляция, лишение доступа к образованию). Оцените, как он это делает.

— Можешь ехать с нами, — сказал отец, — если ты только… не трусишка и не слизняк. (Манипуляция)
— Я?
— Да, ты… Учти, что редкому мальчишке твоего возраста выпадает такой шанс. (Манипуляция) Но понадобятся мужество, выносливость и многие другие качества. Одно дело читать Джека Лондона, другое дело — самому встретиться с Севером с глазу на глаз.
У меня, что называется, голова пошла кругом. Мама как-то странно смотрела на меня: не то грустно, не то довольно. (Амбивалентность)
— На два года… А как же школа? — воскликнул я. Отец усмехнулся.
— Ты с мамой вылетишь самолетом сразу по окончании занятий. Приналяг пока, чтобы закончить отлично шестой класс. А за седьмой мы тебя подготовим — потом сдашь экстерном. Я уже переговорил с директором школы. (Он уже всё за сына решил).
— А бабушка? Разве можно ее оставить одну?
— Мы не оставим ее одну, — пояснила мама. — Пригласим к ней кого-нибудь на эти два года. (Лицемерная забота)
— Но каково ей будет расстаться еще и со мной?
— Если так рассуждать, то никто не поехал бы на целину. Не были бы выстроены Комсомольск-на-Амуре, Магнитка, Братск. У каждого почти есть бабушки и тетушки! (Манипуляция, преуменьшение проблемы. Понятно, что у каждого есть, но не каждого эта бабушка 10 лет растила) — сурово и язвительно отчитал меня отец.
Он встал из-за стола и, выпрямившись, смотрел на меня с высоты своего огромного роста. Каким маленьким и тщедушным почувствовал я себя!
— Может быть, ты боишься? (Генерализация) — в упор спросил отец. Серые глаза его сверкнули, как лед на солнце.
— Я не трус! — закричал я хрипло, горло перехватило. Сердце застучало, как будто я пробежал дистанцию на тысячу метров. О, как я боялся этого Севера, моих ночных кошмаров, которые грозили стать явью!..
— Это хорошо, что ты не трус! — хладнокровно произнес отец и, повернувшись по-военному, ушел к себе в кабинет.
Мама быстро наклонилась ко мне и прижалась щекой к моей щеке:
— Коленька, разве ты не хочешь ехать со мной в экспедицию? Самым тяжелым все эти годы было расставаться с тобой…(То, что называется "покупка")
— Правда, мама? — обрадовался я.
— Я так рада, что мы будем вместе! А за бабушку не беспокойся — что-нибудь придумаем. Екатерина Алексеевна выходит как раз на пенсию и будет рада пожить два года на всем готовом, да еще вместе с закадычной подругой… Коленька!
— Что, мама?
— А Севера ты не бойся. Не так страшен черт, как его малюют. Понимаешь? Север, Коленька, прекрасен!.. Ну, ты увидишь… А сейчас я пойду подготовлю бабушку. Посуду уберу потом.
Посуду, как всегда, убрала бабушка… когда немного опомнилась от «известия».

Вот в этом "как всегда" для меня вся суть домашнего насилия.