О книгах и кофе
5 November 2015 21:43![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
maiorovaВторой раз за год ездила на Петроградскую сторону, и опять по книжным делам. Туда добралась очень быстро, зато в маршрутку затесался целый восьмой (или девятый?) класс в сопровождении рыжеголовой учительницы. На квест собрались. Да, здравствуй, племя младое, незнакомое. Поразило, какие все, и мальчики, и девочки чистенькие, ухоженные, нарядные. У девочек тщательно расчёсанные волосы по плечам, выщипанные брови, маникюр. Среди мальчиков в следах прыщей только один, значит, класс всё-таки восьмой. И тоже у всех аккуратные причёски, прекрасная одежда и обувь. Шумят? Да, шумят. Но ни единого матерного слова. Даже "жопа" никто не сказал ни разу. Хохочут? да, хохочут. Через пару остановок входит другой сопровождающий, ему чуть ли не с овацией:
- С днём рождения, дядя Володя!
Учительница, профессиональным голосом:
- А ну закрыли рты все!!
Мгновение тишины, и опять галдят, как вешние ручейки. Вы пробовали вешнему ручейку заткнуть глотку? Следующая остановка - снова взрыв хохота. Одноклассника прищемило дверью. Действительно, ужасно смешно.
Насилу доехали, в общем, получили книжку, дай, думаю, зайдём поедим. А там на Каменноостровском кофейня, объединённая с книжным магазином. Рай, в общем. Действительно, бюджетно за двести рублёв пообедали салатом, мясным супом и ёжиками (в хорошем смысле). И за спиной у меня какой-то неуловимо знакомый мужской голос рассказывает, да с таким характерным питерским выговором, что невольно я оглянулась.
То был Всеволод Гаккель, виолончелист, известный многим по группе "Аквариум". Я-то, конечно, всё больше на Vermicelli Orchestra ходила, а когда был "Аквариум", так в основном пешком под стол... Он рассказывал удивительные вещи, но чужие разговоры слушать некрасиво, я и не слушала. Слушала интонацию. Вот объясните, почему и отчего на радио ведут передачи косноязычные типы, которые давятся суффиксами и сглатывают окончания, а речи, подобной речи Гаккеля, услышать на радио нельзя? Ленинградская интонация, живая, дышащая, ни в малейшей степени не дикторская, но каждое повествовательное предложение есть повествовательное, а каждое вопросительное есть вопросительное. Восклицательных - мало, однако и их с другими не спутаешь. Все повышения и понижения тона не случайны, все осмыслены, все что-то подразумевают. И никаких сорных слов, всех этих э..., гм..., это самое..., как бы... и тому подобное прочее другое.
Тут внезапно с этой великолепной интонацией прозвучало что-то тревожащее.
- Боря Рубекин умер, сегодня похороны...
Вот есть такой выражанс шутливый "я чуть со стула не упал/а". Раньше я думала, что это не более чем фигура речи, а сегодня сама чуть со стула не упала. Меня ощутимо шатнуло, допила кое-как кофе. Да нет, нет, не может такого быть, молодой же совсем, мне послышалось, померещилось, какие похороны, вздор, не может быть...
Дома заглянула в Википедию-матушку.
... Это статья о человеке, который недавно умер.
И - да, действительно, сегодня хоронили. Естественно, лично знакома я не была, только музыку слушала. Только музыку слушала.
Достаю книгу, а Милина бутылочка с водой протекла, и вся обложка в мокрых пятнах. Как заплаканная.
- С днём рождения, дядя Володя!
Учительница, профессиональным голосом:
- А ну закрыли рты все!!
Мгновение тишины, и опять галдят, как вешние ручейки. Вы пробовали вешнему ручейку заткнуть глотку? Следующая остановка - снова взрыв хохота. Одноклассника прищемило дверью. Действительно, ужасно смешно.
Насилу доехали, в общем, получили книжку, дай, думаю, зайдём поедим. А там на Каменноостровском кофейня, объединённая с книжным магазином. Рай, в общем. Действительно, бюджетно за двести рублёв пообедали салатом, мясным супом и ёжиками (в хорошем смысле). И за спиной у меня какой-то неуловимо знакомый мужской голос рассказывает, да с таким характерным питерским выговором, что невольно я оглянулась.
То был Всеволод Гаккель, виолончелист, известный многим по группе "Аквариум". Я-то, конечно, всё больше на Vermicelli Orchestra ходила, а когда был "Аквариум", так в основном пешком под стол... Он рассказывал удивительные вещи, но чужие разговоры слушать некрасиво, я и не слушала. Слушала интонацию. Вот объясните, почему и отчего на радио ведут передачи косноязычные типы, которые давятся суффиксами и сглатывают окончания, а речи, подобной речи Гаккеля, услышать на радио нельзя? Ленинградская интонация, живая, дышащая, ни в малейшей степени не дикторская, но каждое повествовательное предложение есть повествовательное, а каждое вопросительное есть вопросительное. Восклицательных - мало, однако и их с другими не спутаешь. Все повышения и понижения тона не случайны, все осмыслены, все что-то подразумевают. И никаких сорных слов, всех этих э..., гм..., это самое..., как бы... и тому подобное прочее другое.
Тут внезапно с этой великолепной интонацией прозвучало что-то тревожащее.
- Боря Рубекин умер, сегодня похороны...
Вот есть такой выражанс шутливый "я чуть со стула не упал/а". Раньше я думала, что это не более чем фигура речи, а сегодня сама чуть со стула не упала. Меня ощутимо шатнуло, допила кое-как кофе. Да нет, нет, не может такого быть, молодой же совсем, мне послышалось, померещилось, какие похороны, вздор, не может быть...
Дома заглянула в Википедию-матушку.
... Это статья о человеке, который недавно умер.
И - да, действительно, сегодня хоронили. Естественно, лично знакома я не была, только музыку слушала. Только музыку слушала.
Достаю книгу, а Милина бутылочка с водой протекла, и вся обложка в мокрых пятнах. Как заплаканная.