Entry tags:
О помятой фалбале, или кто в чём хипповали
У уважаемой френдессы
kosmonozhka в недавнем посте описаны невероятные клёши, пошитые из форменных брюк. Да не просто форменных, а милицейских. И я невольно вспомнила историю, которую одна приятельница у Казанского собора ещё в конце девяностых рассказывала. Делали генеральную уборку на даче, разбирали чердак, и обнаружили там в числе прочей невероятной рухляди джинсы. Спереди штаны себе как штаны, вроде бы даже фирмы Lee. Но сзади... От долгой носки ткань почти полностью вытерлась на ягодицах, до сквозной прорехи, и находчивый штановладелец эту огромную непристойную прореху заштопал. Заштопал разноцветными нитками мулине, умело переплетая их с немногими оставшимися нитями материала. В результате получились классические синие джинсы с весёленькой задницей всех цветов радуги. Умилённо приятельница продолжала:
- Я стала звать папу, посмотри, мол, какой мы антиквариат раскопали, а он пришёл, сел рядом с портками, гладит их, плачет и приговаривает: трузера вы мои, трузера. Он в них хипповал. В семидесятые годы...
У меня тоже были антикварные джинсы клёш. Мама купила их с рук на третьем курсе, то есть за несколько лет до моего рождения. Это было уникальное произведение итальянского швейного искусства. Во-первых, застёгивались они не на молнию, а на кнопки, притом на мужскую сторону. Во-вторых, вместо шлёвок для ремня поверху шла сложносочинённая отделка в виде косички. В-третьих, джинсы были с высокой талией. Однако долго носить их не представлялось возможным, как говорится, "не на человека сшиты". Эта самая талия оказалась более узка, чем клёши понизу, и отнюдь не потому, что клёши вышли чересчур широкие. И вообразите, институт меня привёл в такое состояние, что уже курсу к третьему я в эти нечеловеческие брюки легко и непринуждённо влезала. И носила их ещё пару лет, пока не начали рассыпаться от ветхости. С этими джинсами связан, кстати, один смешной случай. Еду в метро. И вдруг замечаю, что мне на ноги беззастенчиво таращится какой-то пожилой мужчина. Он видит, что я вижу, и заявляет:
- Девушка, вы не думайте, я не на вас пялюсь, а на джинсы. Я портной. Так уже не шьют нигде! С какого они года вообще?
Я честно ответила, с какого. Портной присвистнул и добавил:
- Носите осторожно.
Была поэтесса Мария Веселкова-Кильштедт, у неё есть стихотворение о таких переживаниях:
Скажите, – не случалось вам
Стоять над старою картонкой
И улыбаться кружевам
И вышивке старинной, тонкой?
Случалось – трогать лоскутки.
И, перебрав цветы и ленты,
Вдруг сердцем, сжавшимся с тоски,
Понять, что это – документы?
Вот ваш былой любимый цвет.
А это платье было с рюшью,
Когда приехал к вам сосед
Знакомиться с уездной глушью.
Пускай помята фалбала
Из бледно-розового фая.
Но как пышна она была
На торжестве шестого Мая!
Вот бальный кружевной платок
И бант от первой дамской шляпки;
Пусть для других он лоскуток,
Обрывок жалкий старой тряпки,
Но в жизни каждое звено
У женщин связано с нарядом,
И, как мужчине ни смешно,
Он в сердце женском – с тряпкой рядом.
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
- Я стала звать папу, посмотри, мол, какой мы антиквариат раскопали, а он пришёл, сел рядом с портками, гладит их, плачет и приговаривает: трузера вы мои, трузера. Он в них хипповал. В семидесятые годы...
У меня тоже были антикварные джинсы клёш. Мама купила их с рук на третьем курсе, то есть за несколько лет до моего рождения. Это было уникальное произведение итальянского швейного искусства. Во-первых, застёгивались они не на молнию, а на кнопки, притом на мужскую сторону. Во-вторых, вместо шлёвок для ремня поверху шла сложносочинённая отделка в виде косички. В-третьих, джинсы были с высокой талией. Однако долго носить их не представлялось возможным, как говорится, "не на человека сшиты". Эта самая талия оказалась более узка, чем клёши понизу, и отнюдь не потому, что клёши вышли чересчур широкие. И вообразите, институт меня привёл в такое состояние, что уже курсу к третьему я в эти нечеловеческие брюки легко и непринуждённо влезала. И носила их ещё пару лет, пока не начали рассыпаться от ветхости. С этими джинсами связан, кстати, один смешной случай. Еду в метро. И вдруг замечаю, что мне на ноги беззастенчиво таращится какой-то пожилой мужчина. Он видит, что я вижу, и заявляет:
- Девушка, вы не думайте, я не на вас пялюсь, а на джинсы. Я портной. Так уже не шьют нигде! С какого они года вообще?
Я честно ответила, с какого. Портной присвистнул и добавил:
- Носите осторожно.
Была поэтесса Мария Веселкова-Кильштедт, у неё есть стихотворение о таких переживаниях:
Скажите, – не случалось вам
Стоять над старою картонкой
И улыбаться кружевам
И вышивке старинной, тонкой?
Случалось – трогать лоскутки.
И, перебрав цветы и ленты,
Вдруг сердцем, сжавшимся с тоски,
Понять, что это – документы?
Вот ваш былой любимый цвет.
А это платье было с рюшью,
Когда приехал к вам сосед
Знакомиться с уездной глушью.
Пускай помята фалбала
Из бледно-розового фая.
Но как пышна она была
На торжестве шестого Мая!
Вот бальный кружевной платок
И бант от первой дамской шляпки;
Пусть для других он лоскуток,
Обрывок жалкий старой тряпки,
Но в жизни каждое звено
У женщин связано с нарядом,
И, как мужчине ни смешно,
Он в сердце женском – с тряпкой рядом.
no subject
У меня тоже две такие истории есть :) Одни такие штоники даже еще живы и здоровы, куплены в Вильнюсе в магазинчике с винтажем, мужские, очень красивого терракотового цвета, делают мне изумительную ыысокую талию... На глазок 1970 года.
А еще были у нас с мамой по-настоящему голодные времена. Ей очень мало и с задержками платили зп, у меня была стипендия, но маленькая, минимальная, я тогда с чего-то две тройки схватила. Помню зиму прожили мы на одной вареной картошке с килькой и изредка курицей; покупка обычных дешевых колготок, таких без лайкры, в коробочке (в России небось уже и не знают, что это такое) была за обновку. И вот прошла зима, лето, стало чуть повеселей, мы купили мне джинсы. На рынке, самые-самые дешевые, но НОВЫЕ, какое счастье было. И на 3 день после покупки я в них догоняла трамвай, упала, расквасила колено, а джинсы порвались таким углом: сперва поперек, потом вниз по шву. Сейчас-то это была бы даже модная деталь, а тогда... Ну, не ходить же без штанов, я взяла, заштопала их красными нитками прям так нарочито, еще дополнительно дырок прорезала и тоже так зашила, и еще бусинки в виде колокольчиков добавила. Штаны получились полное крейзи, на меня на улице оборачивались, но мне нравилось очень :)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
Денег, разумеется, не было. Но были остатки мягкой кожи и синей ткани какой-то. В шаговой шве я пришла кожу, чтобы укрепить, а дальше кусок вырезала в форме хватающей меня за попу ладони, и красиво вручную пришла аппликацию, а где кожи не хватило - подложила просто синий квадрат (размер повреждений был огромен).
И на коленку уже по накатанной прифигачила черную кожаную ладошку, и ходила, вызывая всеобщее восхищение, еще года два, пока не забеременела
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
(no subject)
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
А вообще, у меня в детстве одна из самых горьких обид на мать и бабушку это то, что у нас в квартире, в семье, в жизни не было никакой "истории". Бабушка, кочевая душа, при каждом переезде раздавала, выкидывала и забывала массу вещей, а мать тогда была слишком молодой и просто не имела почти ничего памятного.
Это бабушкино нежелание копить вещи и связывать себя памятью мне стало понятно совсем недавно, когда она более-менее рассказала мне о своей жизни. В детстве мне просто казалось, что у нас "неправильная" семья, и не из-за отсутствия отца, а из-за отсутствия истории и родни. Мы были как бы сами по себе, оторванными, без корня и связей, и без вещей, которые укрепляют тебя во времени. Даже те предметы, которые поездили с бабушкой и которые были в пять раз старше меня на то время, она относилась равнодушно и с некоторой насмешкой. Смеялась и над "мещанскими радостями", обуючиванием быта, безделушками.
А я так и не научилась этой женской привычке - связывать воспоминания с вещами. Для меня старые вещи, вещи антикварные - это вечное напоминание о том, что сама-то я "без корней".
(no subject)
(no subject)
no subject
Будущему мужу дарила кожаное пальто, которое папа где-то нарыл, но сам носить не мог, маленький очень. Пальто было немецкое, сшито по лекалам военной шинели (то есть сидело умопомрачительно хорошо) и друг мой долго его носил.
no subject
no subject
no subject
ну и одежда, пошитая из офицерской форменной ткани - и синюю школьную форму мне из нее сшили, и потом прикольный костюм из защитной. ей действительно сносу не было.
no subject
Книги всякие, энциклопедии 1890-х.
А недавно искала что-нибудь, похожее на клатч, и нашла. В чемодане с незаконченной ещё сестрой моей прабабушки вышивкой, очередной косовороткой и большим количеством прочих кружев, салфеток и прочего...
no subject
А в году 1997 была у родни в Молдавии, приезжала бабушка из Румынии. Подарила плиссированную юбку а ля 1970-е. Длинна ниже колен. Я приехала домой и обрезала её. И долго носила. Мне она очень нравилась. Я вообще вот могу 1970х-1980х люблю :)
А в прошлом году, после смерти бабушки, разбирали её сундук. Нашли прабабушкины кофточки-блузки, которые она шила сама. И так пошито всё аккуратно. Надо будет фотографий наделать :)
no subject
Про ремонт джинс. Мне в школе - в те же девяностые - одноклассница отдала настоящие американские джинсы, присланные тётей. Джинсы были такого размера, что носить их могла только анорексичка. Когда это американское чудо я продрала на заднице и на колене, то очень расстроилась и долго рыдала - единственные джинсы в гардеробе. Коленку я зашила - нашла треугольный лоскут кожи и сделала из него собачью мордочку с ушами-лопухами, глазами от мягкой игрушки и алым языком. Дыры сзади зашила бабушка - синими заплатками в виде косточек.